Неточные совпадения
Татьяна Марковна
села сзади
изголовья и положила голову на те же подушки с другой стороны. Она не спала, чутко сторожа каждое движение, вслушиваясь
в дыхание Веры.
Это была ужасная ночь, полная молчаливого отчаяния и бессильных мук совести. Ведь все равно прошлого не вернешь, а начинать жить снова поздно. Но совесть — этот неподкупный судья, который приходит ночью, когда все стихнет,
садится у
изголовья и начинает свое жестокое дело!.. Жениться на Фене? Она первая не согласится… Усыновить ребенка — обидно для матери, на которой можно жениться и на которой не женятся. Сотни комбинаций вертелись
в голове Карачунского, а решение вопроса ни на волос не подвинулось вперед.
Я поблагодарил ее и
сел у
изголовья Нелли. Мне самому было тяжело, что я мог оставить ее
в такую минуту. Долго, до глубокой ночи сидел я над нею, задумавшись… Роковое это было время.
— Дайте мне вашу руку, — сказала она, когда Долинский
сел на кресло у ее
изголовья. — Вот так веселее все-таки; а то страшно как-то, как будто
в могиле я, никого близкого нет со мной.
В смутном бормотании бродяги мне слышались неопределенные вздохи о чем-то. Я забылся под давлением неразрешимого вопроса, и над моим
изголовьем витали сумрачные грезы…
Село вечернее солнце. Земля лежит громадная, необъятная, грустная, вся погруженная
в тяжелую думу. Нависла молчаливая, тяжелая туча… Только край неба отсвечивает еще потухающими лучами зари да где-то далеко, под задумчиво синеющими горами, стоит огонек…
Стройная и изящная,
в своем черном платье, она быстро проходила коридор,
садилась у
изголовья больного студента и просиживала от двух ровно до четырех часов, когда, по правилам, кончался прием посетителей и няньки подавали больным чай.
Однажды вечером о. Игнатий пришел
в комнату Ольги Степановны, у которой он не был уже около недели,
сел у ее
изголовья и, отвернувшись от упорного, тяжелого взгляда, сказал...
Оба вошли
в отведенную Егору Сергеичу комнату, и там он прилег на диван. Николай Александрыч
сел у
изголовья.
Я
сел на табуретку.
В ушах звенело, голова была словно налита свинцом. Игнат лежал на спине, полузакрыв глаза, и быстро, тяжело дышал. Вдруг он вздрогнул и поспешно приподнял голову с подушки. Степан, сидевший у его
изголовья, подставил ему горшок для рвоты. Но голова Игната снова бессильно упала на подушку.
Затем они расставались: отец протопоп уходил
в свою гостиную, запирал за собою на крючок дверь и, поправив собственными руками свое
изголовье,
садился в одном белье по-турецки на диван и выкуривал трубку, а потом предавался покою.